Рекомендации по классификации ошибок. Разделы науки о языке и изучаемые в них понятия Практика как макрокритерий истины

Орфографические ошибки - это нарушение правил. Возможно, кто-то не обращает на них никакого внимания при чтении того или иного текста, но многих они попросту раздражают. Не беда, если человек не заметил собственной опечатки, но слишком большое количество ошибок в простейших словах уже может натолкнуть на определенные выводы об уровне грамотности. Сегодня мы рассмотрим наиболее распространенные орфографические ошибки, примеры которых можно встретить не только на форумах, где люди пишут так же, как и говорят, но и в готовых текстах сайтов, претендующих на серьезность.

Конечно, самая популярная ошибка - это пресловутый в глагольных окончаниях -тся и -ться. Как же, наконец, выучить, в каком случае он нужен, а в каком - нет? Тут и учить ничего не надо. Возьмем для примера маленькое предложение: «Она начала одеваться». Ключевое слово здесь - «одеваться». Следовательно, она начала что делать? Одеваться. Вы видите в конце вопроса «что делать» мягкий знак? Это означает, что в глаголе он тоже должен стоять. А вот в слове «одевается», которое отвечает на вопрос «что делает», мягкого знака быть не должно, потому что его нет и в конце вопроса. То же самое происходит с глаголами, отвечающими на вопросы "что сделать" (одеться) и "что сделает" (оденется).

Многие умудряются делать поистине уникальные орфографические ошибки в таких словах, как «симпатичный», «ухажер», «спасибо», «охота», «в общем». Вероятно, полагает, что слово «симпотичный» произошло от слова «симпотный», а никак не от «симпатия», а слово «ухожер» - от «уходить», а не «ухаживать». А вот чем руководствуются те, которые пишут «спосибо», «охото» и «вообщем» - наука пока не выяснила. Иногда на сайтах всевозможных агентств можно увидеть слово «агенство». Очень странно, что серьезная, на первый взгляд, фирма не знает, что в ней работают агенты, и именно поэтому слово «агентство» пишется через букву «т».

Невероятно часто встречаются такие орфографические ошибки, как «так же» и «также». Чтобы понять, нужно ли писать слитно или раздельно, достаточно запомнить проверочные слова: «также» - «тоже», «так же» - «точно». Если есть сомнения, каким образом написать слово «также», попробуйте мысленно заменить его на слово «тоже». Если смысл предложения не потерялся, значит, пишем слитно. Если же впереди можно поставить слово «точно» (чтобы получилось «точно так же»), значит, пишем раздельно. Например: «У меня также (тоже) есть эта книга», «Закат (точно) так же прекрасен, как и рассвет».

Быть может, сегодня очень модно делать орфографические ошибки, но все же, как можно написать (и даже произнести) фразу: «Мое/твое день рождение»? Ведь празднуется что? День. День чего? Рождения. Этот день рождения чей? Мой/твой. Следовательно, предложение нужно и писать, и произносить как «Мой/твой день рождения».

Если данная статья кого-то убедила, что делать орфографические ошибки - «не комильфо», значит, автор не зря ее писала. Задумайтесь о своей грамотности, ведь она играет далеко не последнюю роль в нашей жизни.

Имеет место странный феномен. Казалось бы, в мировой науке сосредоточен интеллектуальный цвет человечества, однако именно наука оказалась одним из наиболее архаичных институтов человечества, практикуя изжившее или изживающее себя в других областях человеческой деятельности слишком жесткое отношение к инакомыслию. Иногда такое отношение надолго тормозит развитие науки. Долгое время следствием ошибки считалась обнаруженная в 1951 году Борисом Павловичем Белоусовым (1893-1970) автоволновая реакция , поскольку она, на первый взгляд, противоречит второму началу термодинамики. Доступ к научной прессе на все это время был для него закрыт.

В науке продолжают господствовать позитивистские представления о том, что для тех или иных теорий может быть исчерпывающим образом установлена их истинность, и тогда их сторонники имеют право — во имя общего блага! — навязывать эти теории всем окружающим, что они и делают. Конечно, сегодня инакомыслящих уже не сжигают на кострах и не сажают, как это было совсем недавно, в тюрьмы. Но их подвергают остракизму, не подпуская к «приличным» научным изданиям и тормозя защиту диссертаций, их объявляют лжеучеными, а иногда и душевнобольными.

Определимся. Разделим ученых, о которых мы думаем, что они допустили ошибки, на три категории: 1) добросовестно ошибающиеся грамотные ученые; 2) добросовестно ошибающиеся не очень грамотные или невнимательные ученые; 3) недобросовестные ученые (допускающие ошибки намеренно и с корыстными целями).

Сегодня действует традиция, в соответствии с которой «лжеучеными» могут назвать ученых всех трех категорий. На мой взгляд, как «лжеученые» могут быть охарактеризованы (если есть желание использовать такой термин из прошлого) только ученые 3-й категории, то есть жулики от науки. К ним следует относиться, как они того и заслуживают, — исключать их из научного сообщества и, если позволяют обстоятельства, подавать на них в суд. Из ученых прошлого к таковым может быть отнесен Трофим Лысенко (1898-1976), из ученых сегодняшнего дня на те же лавры успешно претендует, мне кажется, В. И. Петрик .

На ученых 2-й категории в суд, конечно, подавать не следует, их просто нужно просить доработать конкретные статьи с ошибками, как это обычно и практикуется. Если же у авторов этого не получается, — отказывать им в данной конкретной публикации, но не более того.

Мы же обратимся к ученым 1-й категории, которые представляют собой наиболее здоровую часть науки и к которым могут быть отнесены практически все великие ученые прошлого и настоящего.

Я не знаю ни одного творческого ученого, — писал знаменитый философ науки Карл Поппер (Sir Karl Raimund Popper , 1902-1994), — который не совершал бы ошибок — я имею в виду величайших из них: Галилея , Кеплера, Ньютона, Эйнштейна , Дарвина , Менделя, Пастера , Коха, Крика и даже Гильберта и Гёделя… Конечно же, мы все понимаем, что не должны ошибаться, и стараемся изо всех сил… Вместе с тем мы все-таки погрешимые животные — погрешимые смертные, как сказали бы ранние греческие философы: только боги могут знать; мы, смертные, можем только высказывать мнения и догадки .

Именно Поппер выдвинул абсолютно гениальную, на мой взгляд, идею, согласно которой истинность никакой научной теории не может быть доказана в принципе, если даже какая-то из них и истинна «на самом деле». Поскольку же нам неизвестно, как обстоят дела «на самом деле», постольку завтра может оказаться опровергнутой любая научная теория, сколь бы суровую проверку она ни проходила в прошлом. Сосуществование альтернативных теорий, писал он, нормально для науки, и, стало быть, ни у кого нет права навязывать какую бы то ни было теорию другим как истинную.

К концу XX века в философии науки эта идея Поппера победила: сегодня здесь доминируют антипозитивистские (постпозитивистские) представления, развиваемые его учениками и последователями. За пределами философии науки, однако, до победы идеи Поппера еще далеко. В науке, не говоря уже о широкой общественности, продолжают господствовать устаревшие (нео)позитивистские представления о бесспорной истинности («истинности навсегда») тех или иных научных теорий.

Аргументы Карла Поппера

Уточним, об истинности и возможной ошибочности каких научных высказываний идет речь Научные высказывания бывают двух типов: 1) единичные (элементарные, атомарные, сингулярные) высказывания; 2) универсальные высказывания.

Единичное высказывание относится к единичному факту: Земля вращается вокруг Солнца ; у меня две руки; масса данного конкретного электрона равна 9,109…·10 -31 кг Универсальное высказывание распространяется на всё множество определенных объектов: все планеты вращаются вокруг своих звезд, у всех людей по две руки, все электроны имеют массу 9,109…·10 -31 кг.

Истинность единичных высказываний, конечно же, может быть установлена окончательно, обсуждаемая же нами идея Поппера относится только к универсальным высказываниям. Он обратил внимание на то, что переход от нескольких единичных высказываний к универсальному представляет собой индуктивное умозаключение (от частного к общему) и потому в принципе не может быть исчерпывающим образом эмпирически обоснован, поскольку мы не можем перебрать все единичные факты (всех людей на Земле, все планеты во Вселенной, все электроны на свете…).

Вот только один пример ошибочности, казалось бы, бесспорного научного выказывания. Как физика лежит в основании естествознания, так в основании физики покоятся уравнения механики в форме Лагранжа и Гамильтона, на которых базируются и уравнение Лиувилля статистической физики, и уравнения Максвелла электромагнетизма, и уравнение Шрёдингера квантовой механики , и уравнения гравитации Эйнштейна общей теории относительности . Незыблемость этого основания физики является общепринятой. Достаточно грубо эмпирически верифицировав уравнения Лагранжа-Гамильтона на базе конечного числа единичных случаев в области обратимых процессов, их сочли справедливыми «всегда и везде».

Это универсальное высказывание, однако, как я утверждаю, несостоятельно. Дело в том, что, как о том подробно рассказывается в моей книге «Механика и необратимость» (1996), уравнения механики симметричны по времени, тогда как необратимые процессы несимметричны по нему, требуя для своего описания несимметричных же по времени уравнений. Кстати, именно на этом основании Эйнштейн полагал необратимость иллюзией, а Поппер ему указывал на ошибочность такого мнения.

Получаем, таким образом, поразительный вывод: казалось бы незыблемые уравнения механики оказываются справедливыми в строгом смысле слова только для экзотических обратимых явлений типа сверхтекучести жидкого гелия или сверхпроводимости, которые в окружающем нас существенно необратимом мире практически не встречаются. На сегодняшний день этот вывод не является общепринятым, однако я не встречал в литературе и его опровержения, хотя со времени выхода книги прошло полтора десятилетия.

Практика как макрокритерий истины

Любая научная теория завтра может оказаться ошибочной. Но это не означает, что научное знание бесконечно зыбко и не имеет никакой опоры.

Марксисты говорят, что критерием истины является практика. Это, конечно же, преувеличение, если считать, что практика может служить критерием истинности отдельно взятой научной теории. Не может. Только один пример: паровые машины исправно работали, а описывающая их теория, тем не менее, основывалась некоторое время на вполне ошибочной концепции теплорода.

Поппер утверждает, что чувственный опыт (практика) вообще не может служить критерием истинности в науке. Это тоже преувеличение. Может, но применительно ко всей науке в целом. Автомобили с поездами ездят, самолеты со спутниками летают, ядерные реакторы дают электрическую энергию, персональные компьютеры с мобильными телефонами работают, генная инженерия исправно выдает на-гора все новые модификации животных и растений и т. д. и т. п., и все это нарастающее благолепие служит бесспорным доказательством того, что, несмотря на время от времени случающиеся технологические катастрофы, наука в целом успешно эволюционирует в сторону создания все более точной картины мира.

В экономике существует деление — деятельность отдельного предприятия рассматривается в микроэкономике, а всей совокупности предприятий данной страны или данного региона — в макроэкономике. Применительно к нашему случаю можно сказать, что критерий истинности отдельной научной теории — это микрокритерий истины, применительно же ко всей совокупности научных теорий, то есть к науке в целом, следует говорить о макрокритерии истины. Используя эту терминологию, можно сказать, что макрокритерий истины существует, и это практика (человеческая деятельность), микрокритериев же истины не существует.

Хотя макрокритерий истины существует, нет гарантии, что мы его считываем верно. Представим себе, что во Вселенной рассеяны тысячи планетных цивилизаций, подобных нашей и переживающих подобные нашим экономические, социальные и иные пертурбации. Мир имеет вероятностную природу, и будущее всех этих цивилизаций непредсказуемо, любая из них может погибнуть, так что в космическое завтра прорвется лишь какая-то их часть. Однако вероятность, что цивилизация окажется в числе прорвавшихся, тем выше, чем ближе ее наука к истинной картине мира.

Фрактальность эволюции научного знания

Поскольку любая научная теория вынужденно строится на базе подтверждающих примеров (единичных высказываний) в ограниченной области явлений, всегда возможна другая теория, базирующаяся на других примерах. Более того, одна и та же группа примеров (единичных высказываний) — из-за ее ограниченности — может быть использована для подтверждения разными и даже противоречащими друг другу теориями. Им приходится конкурировать друг с другом, в результате чего «наименее приспособленные теории» вовсе необязательно «вымирают», но обязательно вынуждены совершенствоваться.

Представление о сосуществовании конкурирующих теорий «само собой» возникает при обсуждении феномена фрактальности эволюции научного знания, рассмотренном, например, в моей книге «Феномен человек на фоне универсальной эволюции» (2005). Феномен фрактальности эволюции не так сложен, как это может показаться. Все мы знаем о древе органической эволюции (иногда говорят в этой связи о «мангровых зарослях»). Вот такое же древо («мангровые заросли») имеет (имеют) место и в случае эволюции неорганической и социальной. Иными словами, эволюция наблюдаемого мира происходит через каскад точек ветвления, в которых рождаются альтернативные эволюционные ветви.

Такой же вид имеет и интересующая нас здесь эволюция научного знания, его развитие также происходит через каскад точек ветвления, в которых рождаются альтернативные идеи, теории, парадигмы, исследовательские программы.

Приведем несколько примеров состязания теорий в истории развития научного знания.

1. Глобальная эволюция

Новости партнёров

Люди часто делают ошибки в словах. Некоторые неправильно ставят ударение, используя ненавистное многим «зво́нишь», а другие употребляют некорректную форму слова - например, постоянно «одевают» что-то на себя. The Village решил разобраться, стоит ли исправлять чужую речь.

Михаил Штудинер

Доцент кафедры стилистики факультета журналистики МГУ, автор «Словаря образцового русского ударения»

Мне кажется, что, если не хочешь нажить себе врагов, поправлять не стоит. Люди часто болезненно реагируют на это. Можно поправить кого-то, если ты должен в силу своих профессиональных обязанностей. И то я всегда стараюсь делать это очень мягко. Если, например, мне необходимо указать на какой-то недочёт коллеге, я обязательно поговорю наедине с ним, чтобы никто не слышал. Хочу, чтобы человек понимал: я делаю это для его же пользы, чтобы предостеречь от ошибки, которую он может повторить перед большой аудиторией. Но если нет острой необходимости для дела, лучше не поправлять.

Можно рассмотреть обычные бытовые ситуации. Например, я прихожу в магазин и хочу купить в подарок жене крем. Я советуюсь с продавщицами и говорю «крем», спрашиваю: «Какие у вас есть кремы для рук?» Продавщица отвечает мне «крема́» или того хуже - «крэм». Я про себя, конечно, отмечаю, что она говорит неправильно, но поправлять не буду, потому что я её обижу, проявив некую нетолерантность. В первой половине 80-х со мной произошёл один забавный эпизод. На Большой Никитской (раньше она называлась улицей Герцена) был хороший овощной магазин, я после работы часто туда приходил, чтобы купить что-то домой. Однажды я увидел, как там толпятся женщины, и понял, что они чего-то ждут. Привезли контейнеры с продуктами, и все стали кричать: «Свекла́, свекла́, свекла́!» Я стал поправлять их: «Свёкла, свёкла, свёкла!» На меня посмотрели как на сумасшедшего, а одна женщина даже сказала: «Тут бы ухватить что-нибудь, какая разница, „свёкла“ или „свекла́“?» С другой стороны, у меня есть круг друзей, с которыми мы знакомы с детства. Они часто ко мне обращаются за советом. Что-то произнесут, а потом говорят: «Вот, сейчас Штудинер возмутится».

Надо сказать, что в языке есть такое явление, как вариантность, причём на всех уровнях его структуры. В том числе есть варианты ударения - например, «тво́рог» или «творо́г», «одновре́менно» и «одновреме́нно». Это значит, что правильно и так, и так. Иногда, когда кто-то поправляет человека, он может это не учитывать. Также есть профессиональные варианты ударения. Например, в медицинской среде принято говорить «а́лкоголь». Разве я стал бы поправлять врача, который так поставил ударение? Или разве нужно делать замечание сантехнику, который говорит «краны́»? Нет, пусть говорят так. Человека можно научить только тогда, когда он сам хочет научиться. Тот, у кого есть желание совершенствовать свою речь, может воспользоваться словарями.

Татьяна Вайзер

преподаватель философии и этики философско-социологического факультета РАНХиГС

Не стоит поправлять людей, если они некорректно ставят ударение или неправильно произносят слова. Речь человека, как и его тело, - это атрибут личности, который, хотя и обращён на других, проявляется в рамках индивидуального пространства. Для того чтобы переступить эти границы, должно быть достаточное основание. Представьте, что человек неправильно повязал галстук. Вряд ли вы возьмётесь переделывать узел прямо на нём. Так и с речью: вы можете сделать вывод о недостаточной образованности человека, о степени его или её внимательности к себе и окружающим, но не указывать на ошибки.

Но можно поправлять близких. И лучше делать это с улыбкой, а не назидательным тоном. Вы можете, например, мимоходом объяснить человеку правило или этимологию слова, чтобы он лучше запомнил. Или заговорить об этом применительно к другому лицу - например, к персонажу комедийного фильма, который что-то неправильно произносит. Самый безопасный вариант - прикинуться несведущим и спросить у самого человека, как, по его мнению, было бы правильно произнести то или иное слово. Если это встретит реакцию заинтересованности или согласия - хорошо, а если реакцию раздражения - лучше не настаивать. Взрослый человек, даже если он ваш родственник, имеет право на свою неправильную речь, как вы имеете право на свой стиль одежды. Также можно поправлять своих детей, если вы хотите привить им чувство языка.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ: Оля Волк

1
. Орфографические ошибки – это неправильное написание слова; она может быть допущена только на письме, обычно в слабой фонетической позиции (для гласных – в безударном положении, для согласных – на конце слова или перед другим согласным) или в слитно-раздельно-дефисных написаниях. Такую ошибку можно только увидеть, услышать ее нельзя: на площаде, о синим карандаше, небыл, кто то, полапельсина.

2. Графические ошибки - разновидность ошибок, связанных с графикой, т.е. средствами письменности данного языка, фиксирующими отношения между буквами на письме и звуками устной речи. К графическим средствам помимо букв от­носятся: различные приемы сокращения слов, использование пробелов между сло­вами, различных подчеркиваний и шрифтовых выделений. Графическими ошибками стано­вятся различные описки и опечатки, выз­ванные невнимательностью пишущего или поспешностью написания.

3. Орфоэпические (фонетические) ошибки – ошибки произношения и ударения.

4. Грамматические ошибки - это ошибки в структуре языковой единицы: в структуре слова, словосочетания или предложения; нарушение какой-либо грамматической нормы – словообразовательной, морфологической, синтаксической.

Кроме того, к типичным можно отнести и грамматико-синтаксические ошибки :

1) связанные с употреблением частиц: Хорошо было бы, если бы на картине стояла бы подпись художника ; отрыв частицы от того компонента предложения, к которому она относится (обычно частицы ставятся перед теми членами предложения, кото­рые они должны выделять): В тексте всего раскрываются две проблемы , ограничительная частица «всего» должна стоять перед подлежащим: « всего две проблемы».

2) неоправданный пропуск (эллипсис) подлежащего: Его храбрость, (?) постоять за честь и справедливость привлекают автора текста;

3) неправильное построение сложносочиненного предложения: Ум автор текста понимает не только как просвещенность, интеллигентность, но и с понятием «ум­ный» связывалось представление о вольноду­мстве .

4) нарушение согласования в роде и числе субъекта и предиката в разных предложениях текста: Я считаю, что Родина - это когда каждый уголок напоминает о прошедших днях, которые уже нельзя вернуть. Которое ушло навсегда и остается только помнить о них.

Невероятные факты

Ученые не всегда бывают правы, хотя мы и выдвигаем их на пьедестал, не так ли?

Мы ссылаемся на них как на экспертов, когда речь заходит о покупке вещей, но… ученые тоже люди.

Поэтому несправедливо ожидать от них совершенства всегда и во всем.

Какие же самые существенные ошибки были допущены научным сообществом?

10. Алхимия

Безусловно, сегодня идея превращения свинца в золото кажется немного сумасшедшей, однако, сделайте шаг назад и представьте, что вы живете в средневековье.

Представьте, что вы никогда не изучали химию в средней школе, и вам ничего не известно об элементах периодической системы. То, что вы знаете, ограничивается увиденными вами химическими реакциями, которые показались вам очень впечатляющими: изменение цвета вещества, искры, "взрывы" и т.д., все это происходит на ваших глазах.

Исходя из этого, кажется довольно разумным, что химия может превратить тусклый серый металл в яркий, желтый и драгоценный, не так ли? В надежде получить именно это, алхимики занимались поисками "философского камня", мифического вещества, которое, по их мнению, во много раз усилит их возможности. Кроме того, они провели много времени в поисках "эликсира жизни". Однако, им не удалось обнаружить ни одно, ни другое.

9. Тяжелые предметы падают быстрее

Сегодня мы знаем, что это не так, но вполне понятно, почему Аристотель полагал, что все совсем наоборот. Вплоть до появления Галилео в 16 веке на практике этот вопрос никто не исследовал. Хотя он, скорее всего, не проводил никаких измерений скорости падения башни в Пизе, как гласит легенда, а всего лишь проводил эксперименты в поддержку своей теории о том, что гравитация заставляет все предметы двигаться с одинаковой скоростью. В 17 веке Исаак Ньютон сделал еще один шаг вперед, описав гравитацию как притяжение между двумя объектами: между планетой Земля и любым объектом или предметом, находящимся на ней.

Пару сотен лет спустя работы Альберта Эйнштейна открыли для человека совершенно новое направление, которое рассматривало гравитацию как кривую, образующуюся из-за деятельности объектов в пространстве – времени. И это еще не конец. По сей день физики пытаются сгладить углы теории Эйнштейна и найти ту теорию, которая идеально бы работала для изучения макроскопических, микроскопических и субатомных объектов. Удачи им в этом.

8. Флогистон

Что? Вы никогда не слышали о флогистоне? Не расстраивайтесь, потому что он никогда не существовал. Флогистон, который был введен в оборот в 1667 Иоганном Иоахимом Бехером (Johann Joachim Becher), являлся еще одним элементом для добавления в список (земля, вода, воздух, огонь и иногда эфир). Это был не огонь, а материал, из которого огонь якобы сделан. Все горючие материалы, как утверждал Бехер, состоят из него, и вырабатывают его при горении.

Ученые приняли эту теорию и использовали ее для объяснения некоторых вещей об огне и горении: почему вещь перестает гореть (заканчивается флогистон), почему огню необходим воздух (воздух должен поглощать флогистон), почему мы дышим (для избавления от флогистона в организме).

Сегодня мы знаем, что дышим для того, чтобы кислород помогал нашим клеткам насыщаться, что горящие объекты нуждаются в кислороде (или окислителе), чтобы гореть, и что флогистона не существует.

7. После прополки поля обязательно приходит дождь

Если бы все было так просто. Это на самом деле шокирует, ведь человечество так долго держалось за эту идею и верило в нее. А ведь стоило всего лишь оглянуться вокруг и понять, как много существует засушливых земель. В действительности, эта довольно ошибочная теория (популярная во времена американской и австралийской экспансий), возможно, осталась живой отчасти из-за того, что она иногда работает, или, по крайней мере, людям кажется, что работает.

Сейчас нам наверняка известно, что прополка на самом деле не приводит к дождю. На "количество дождя" влияют долгосрочные погодные условия. Засушливые регионы проходят через долгосрочные циклические засухи, а затем через цикл "влажных" лет.

6. Возраст нашей планеты 6000 лет

Когда-то Библия считалась научной работой, причем люди были уверены, что вся представленная в ней информация точна, даже та, которая не имеет особого смысла. К примеру, возьмем возраст планеты.

Еще в 17 веке, религиозный ученый, основываясь на Библии, подсчитал, что рождение планеты случилось приблизительно в 4004 году до н.э. Добавьте к этому числу почти 2000 лет, чтобы "добраться" до 18 века, потому как в это время увлекающийся Библией геолог начал понимать, что Земля постоянно меняется, и в итоге получится цифра 6000 лет.

Однако, пожалуй, те библейские ученые немного ошиблись. По имеющимся данным на сегодняшний день, основанным на радиоактивных подсчетах, возраст планеты составляет около 4,5 миллиардов лет. К 19 веку, геологи, собрав все частички паззла, начали понимать, что если геологические изменения происходят так медленно, как они думают, и что если Дарвин прав насчет эволюции (которая также является процессом очень медленным), то планета гораздо старше, чем считалось ранее. В начале 20 века радиоактивные подсчеты доказали, что все именно так.

5. Атом является самой маленькой существующей частицей

Верите вы или нет, но на самом деле, человек не был настолько глуп в древности. Идея о том, что материя состоит из маленьких единиц, витала в воздухе в течение тысяч лет. Однако, мысль, что существовало что-то меньше, чем видимые части, была трудна для осознания.

Так было до начала 20 века, когда физики Джей Томпсон (J. Thompson), Эрнест Резерфорд (Ernest Rutherford), Джеймс Чедвик (James Chadwick) и Нильс Бор (Neils Bohr) собрались вместе для того, чтобы разобраться в основах элементарных частиц: протонах, нейтронах и электронах, как они работают в атомах, и что они собой представляют. С тех пор было многое изучено и обнаружено: и кварки, и анти-электроны, и нейтрино.

4. ДНК не имеет особого значения

ДНК была открыта в 1869 году, но долгое время ее значение недооценивали, потому что считали ее простым помощником белка. Даже после экспериментов в середине 20 века, которые доказали, что ДНК – это важнейший генетический материал, большинство ученых до сих пор полагали, что именно белки, а не ДНК являются ключом к расшифровке наследственности. ДНК, как они говорили, слишком проста для того, чтобы нести так много информации в себе.

Так и продолжалось до тех пор, пока Уотсон и Крик не опубликовали в 1953 году свои исследования относительно важности двойной спиральной модели ДНК, в результате биологи поняли, как много делает эта молекула.

3. Микробы в хирургии

Можете смеяться или плакать, но вплоть до конца 19 века врачи действительно не считали нужным мыть руки перед тем, как браться за скальпель. Результат? Гангрена. Большинство врачей 19 века, как правило, во всем винили "плохой воздух" и дисбаланс между "четырьмя соками" (кровь, слизь, желтая желчь и черная желчь).

Теория микробов (революционная идея о том, что именно микробы вызывают развитие болезней) некоторое время витала в научных кругах, однако, к ней не было особого интереса до тех пор, пока в 1860-х годах Луи Пастер вплотную не занялся ее доказательством. Прошло некоторое время и врачи, такие как Джозеф Листер (Joseph Lister), осознали, что очень важно защищать пациентов от микробов. Листер был среди первых, кто начал очищать раны и использовать дезинфицирующие средства.

2. Земля является центром Вселенной

Астроном Птолемей, живший во втором веке и глубоко заблуждавшийся, говорил о геоцентрической модели Солнечной системы. Причем этой точки зрения придерживались не 20 или 30 лет, она считалась правдой на протяжении более тысячи лет.

Однако, ситуация изменилась почти 1400 лет спустя, когда Коперник выдвинул свою теорию о гелиоцентрической модели в 1543 году. Коперник не был первым, кто предположил, что Солнце является центром Вселенной, однако, именно после того, как это заявил он, данная теория начала набирать обороты.

90 лет спустя после того, как Коперник доказал свою теорию, католическая церковь все еще цеплялась за геоцентрическую модель устройства планеты. Старые привычки отмирают с трудом.

1. Сосудистая система

Вам не нужно быть врачом, чтобы знать о том, насколько важна работа сердца в человеческом организме, но еще в Древней Греции вы могли быть врачом и даже не знать о том, как важно сердце. Врачи, вроде жившего во втором веке Галена, полагали, что через печень, а не через сердце циркулирует кровь вместе с некоторым количеством желчи и слизи, а сердце просто распространяет "жизненный дух". Но как они могли так сильно ошибаться?

Гален выдвигал гипотезу, что кровь двигается по возвратно-поступательному образцу, и что она поглощается органами в качестве топлива. Более того, идеи не развивались и не корректировались на протяжении очень долгого периода времени. Насколько долгого?

Лишь в 1628 году английский врач Уильям Гарвей (William Harvey) открыл нам глаза на работу сердца. Его «Анатомическое исследование о движении крови и работе сердца у животных» в течение некоторого времени приживалось в обществе, но все же было принято.